Праздники Шмини Ацерет и Симхат Тора — читать онлайн | Н. Изаксон | Иудаизм и евреи на Толдот.ру

«акафот» под огнем

(История)

«Акафот» были в полном разгаре. В маленькой синагоге веселились молящиеся, распевая бодрые мелодии Симхат-Торы и танцуя под эти звуки. Танцевали они кругами, держась за руки или положив руки своему соседу на плечи, и когда один танцор в изнеможении выходил из круга, на его смену приходил другой. То и дело начинали петь новый мотив и менялись темпы танца — он становился то быстрее, то замедленнее. Те, кто переставали танцевать, все еще участвовали в веселии, хлопая в ладоши и подбадривая танцующих.

Я пришел только, чтобы наблюдать. Но слишком близко подошел к танцующим. Кто-то схватил меня за руку и втолкнул в массу танцующих. Сначала немного растерянный, я скоро поймал ритм, и мне передалось волнение танцоров. Я почувствовал себя частью этого приятного народа, танцевавшего и веселившегося с величайшим подарком Г-спода — Торой. Это было изумительное чувство.

Когда круг увеличился, я почувствовал, что меня толкают все больше и больше в центр, и повернул голову, чтобы взглянуть на человека «увлекшего меня». Его рука все еще лежала на моем плече. Он показался мне пожилым человеком, и я удивился, откуда у него берется столько сил танцевать и танцевать без конца.

Глаза он держал закрытыми и поэтому я мог более внимательно изучить его лицо, не опасаясь излишнего любопытства. Губы его двигались, но не издавали никаких звуков. Капли пота блестели на его лбу и лице, и я был удивлен, видя на его щеках текущие слезы. Внутреннее счастье и экстаз были написаны на его благородном лице. Он притягивал меня к себе, и мне было стыдно чувствовать себя совершенно изможденным и видеть столько живой энергии в этом пожилом человеке.

В конце концов «Акафот» закончились и танцы прекратились. Они сели отдыхать и отдышаться. Я пошел за танцевавшим рядом со мною человеком и сел рядом с ним.

«Уже очень давно я не имел таких вдохновенных “Акафот”», — сказал он, вытирая пот с лица.

«Да, это хорошо на вас действует», ответил я, пытаясь поддержать разговор. Я чувствовал, что если этот человек будет продолжать говорить — его интересно будет слушать.

«Хорошо!» — воскликнул мой сосед. «Молодой человек, знаете ли вы, что значит “хорошо”? Чувствовали ли вы себя когда-нибудь таким счастливым, что плакали от радости?»

«Может быть…»

«Дайте мне рассказать о тех “Акафот” много лет тому назад, и вы поймете, что я хочу сказать…»

Никогда в моей жизни я не был более заинтересован. Мой сосед, очевидно, заметил мое любопытство и не заставил меня долго ждать.

«Случилось это примерно тридцать лет тому назад. Обождите… да, сегодня ночью — ровно тридцать лет тому назад. Это было ужасное время после первой мировой войны. Тогда я жил в Риге, столице новосозданной независимой Латвийской республики.

Эту ночь “Акафот” мы провели в погребе в старом городе. Гул канонады и треск пулеметов были слышны с недалекого расстояния. На другом берегу реки Двины находились немецкие повстанцы под командованием Вермонта, а сам город отчаянно защищали национальные войска. Положение национальных войск было не очень блестящим.

Теперь представьте себе эту ночь, когда слышна бомбардировка врага, находившегося по ту сторону реки, небо в тучах и совершенно затемненный город. Внезапно, часовые замечают свет в окне квартиры в одном из верхних этажей. Сперва свет мигает и затем исчезает. “Наконец удалось обнаружить гнездо шпионов!”, — думают часовые и бросаются к дому, чтобы арестовать шпиона.

Я с непонимающим видом поднял глаза и увидел улыбку на лице пожилого человека.

«Вы не понимаете, что могли делать часовые в нашем погребе на “Акафот”? В таком случае я должен вам рассказать о Залмане. Его второе имя было Михельсон, но это имя почти никто не знал. Он был известен под именем Залмана и делал матрацы. Он был беден, как церковная мышь, но веселым и беззаботным, как жаворонок.

Само собою разумеется, что он был очень набожным человеком. Он не знал, что значит быть в плохом настроении, когда следовало веселиться. Но забот у него был полон рот: ему нужно было кормить много ртов, он имел на выданье дочь и больную жену. Но Г-сподь наградил его счастливым характером и казалось ничего не могло испортить его настроения.

В эту ночь Залман был вместе с нами в погребе. В эту ночь из всех ночей, когда евреи должны веселиться вместе с Торой, танцевать с Торой, мы сидели на полу, подавленные и всякий раз, когда взрыв снаряда нарушал тишину у нас мороз проходил по коже.

Залман не мог больше это выдержать. “Братья!”, — воскликнул он, — “Сегодня ночью Симхат Тора! Мы должны веселиться!” Но его слова не возымели на нас никакого действия. Момент он почувствовал себя оскорбленным, но затем внезапно что-то вспомнил. “Я вижу, мои друзья, что без капли водки у нас ничего не выйдет.

Мы смотрели на него в изумлении. “Залман, ты сошел с ума? Ты ведь не полезешь на шестой этаж, когда кругом летает шрапнель и пули, и осколки стекла и штукатурка — за бутылью водки! Не будь дураком, Залман”.

Но Залман сказал: “Не беспокойтесь, братья. Мы имеем великаго и могущественного Б-га. Я вернусь назад и тогда мы отпразднуем Акафот”. И мы не успели его задержать, как он исчез и забрал с собою свечу…

Залман поднялся на шестой этаж, где он жил. Он зажег свечу и нашел бутылку. Он был так счастлив, что принялся танцевать с горящей свечой в одной руке и с бутылкой в другой, совершенно позабыв о войне, бомбардировке и всех правилах. В таком настроении он вернулся к нам в погреб.

Теперь, мой молодой друг, вы поняли, что увидели часовые в темноте ночи…

В тот момент, когда мы собирались начать празднование “Акафот”, ворвались часовые с криком: “Где грязный шпион?!”

Мы сидели в ужасе, не в состоянии произнести ни слова. Мы знали, что значило быть обвиненным в шпионаже. “Немедленно выдайте нам шпиона, или вы все будете застрелены!” — кричали часовые. “Несколько моментов тому назад, кто-то подавал знаки врагу, а арсенал находится всего в одном блоке отсюда. Вы, грязные евреи, хотели, чтобы мы все взлетели в воздух, не правда ли? В последний раз спрашиваем, кто давал сигналы врагу?”

В этот момент Залман выступил вперед, держа бутылку в руке и спокойно сказал: “Офицеры, это был я и меня вы видели со светом наверху, но я не давал сигналов врагу. Я…”

“Нас это не интересует, иди за нами!” — грубо ответили солдаты и вывели несчастного Залмана под тяжелой стражей.

Если раньше мы были в подавленном настроении, то теперь мы переживали настоящее горе. Несчастный Залман! Его немедленно поставят к стенке и расстреляют. Вопросов никаких не будет. Всякий раз, когда мы слышали пулеметный или ружейный залп, мы думали, что он предназначен для Залмана. Многие из нас плакали. Мы немедленно дали обет поддержать вдову Залмана и сирот и поставить памятник на его могиле, если власти выдадут нам его труп.

Время текло очень медленно. Нам казалось, что ночь никогда не кончится. Все время мы говорили о покойном Залмане и о его несчастной семье. Все имели хорошее слово о Залмане; вспоминали, как он всех подбадривал постоянно, что он был центром на каждой Симхе, каждой свадьбе, на каждой счастливой церемонии. Он был всегда желанным гостем, был ли он приглашен или нет…

Внезапно мы услышали шаги и вошел — кто вы думаете? Залман! Мы не верили своим глазам. Мы думали, что это призрак. Но нет, бутылка в его руке выглядела настоящей. Залман был смертельно бледным, но, как всегда, счастливым и улыбавшимся.

Мы бросились к нему и чуть не сбили его с ног. Каждый пытался поцеловать и обнять его. На глазах у всех стояли слезы. Некоторые из нас пробормотали: “Да благословен будет Тот, Кто воскрешает мертвых…”

“Прекратите это! Прекратите!” — кричал Залман. — “Я вас тоже люблю, но у нас сейчас нет времени для этого. Давайте праздновать Акафот”.

Но мы не начали празднование до тех пор, пока он не рассказал нам, что с ним случилось и каким чудом он избежал верной смерти.

“Разве я вам не сказал, что мы имеем великого и могущественного Б-га?” — начал Залман. — “Когда меня привели в штаб и поставили перед дежурным офицером, тот даже не посмотрел на меня. “Расстрелять!” — крикнул офицер. — “Нет времени для расследования”.

В этот момент я взглянул на офицера, и голову мою пронзила неожиданная мысль и я сказал: “Степка! Что ты тут болтаешь?!”

Офицер поднял глаза, внимательно на меня посмотрел и затем разразился смехом. “Что за шутка! Ты, Залман, шпион! Ха, ха, ха! И с этой бутылкой в руке… Ха, ха, ха! Хорошо, хорошо, садись и поговорим о старых временах. Помнишь ли ты, как я любил приходить в твой дом и убирать подсвечники по субботам утром и зажигать огонь зимою?

Я постоянно получал хороший ломоть белого хлеба, который вы называли Халой. Я был тогда ребенком, но ты обращался со мною, как со взрослым. Я любил тебя, Залман. Это были счастливые дни в нашем маленьком городке, тихом и мирном. А теперь мы переживаем ужасные дни… Тебе повезло, что сегодня ночью я оказался на посту.

“Вам следовало бы лучше знать, Степан Иванович”, — сказал я ему. — “Пурим празднуется в конце зимы, а теперь — осень. Нет, сегодня ночью — Симхат Тора”.

“Конечно, я помню. Вы танцуете, кругом и кругом и кругом…”

“Вот, что мы собирались делать этой ночью, когда нас “немного” прервали…”

“Хорошо, вернись к твоим танцам и произнеси за нас молитву, Залман. Вы — Евреи замечательный народ, рискуете своей жизнью за вашу религию и танцуете под тенью смерти…”

В этом заключалась простая истина Залмана. Он получил специальный пропуск вернуться назад и пользоваться этим пропуском в будущем при осадном положении. И затем мы начали “Акафот”. О, эти “Акафот”. Я их никогда не забуду. Каждый раз, когда я праздную “Акафот”, я вспоминаю их; за последние тридцать лет!” Затем он принялся напевать мелодию:

“Раскачивай свои ноги и подними свой голос”.

“И да веселися с нашей Торой!”»

Сефер тора

Симхат Тора означает увеселение с нашей Торой.

Посмотрим сколько подробностей мы знаем о «Софер Тора» (Свиток Торы), который мы так часто видим в синагоге, и из которого, так часто читаются отрывки.

Мы не собираемся рассматривать здесь содержание Торы или 613 заповедей, которые она содержит. Мы хотим только, мимоходом, сказать следующее: Тора значит обучение, потому что она учит нас образу жизни, тому образу жизни, ведение которого требует от нас Г-сподь.

В настоящий момент мы заинтересованы только в том, что мы знаем о внешнем виде «Сефер Торы» и о материале, из которого она сделана: Напечатана ли Тора или написана рукою? Каким материалом пользуются для писания Сефер Торы? Как часто Тора читается в синагоге? и другие подробности.

С момента, когда мы получили Тору на Горе Синай, точно 3268 лет тому назад, она оставалась для нас нашим светом и жизнью в течение веков. Ни одна буква в ней не была исправлена или изменена. Много раз ее переписывали: для синагоги в форме свитков; для дома — в форме книг, Пятикнижия — Хумаш.

Проследим полную службу «Крият Тора» (чтение Торы) с момента, когда достается свиток из «Арон акодеш» (Святого Ковчега) до тех пор, пока он не кладется обратно в Ковчег.

Во время Утренних Служб на Шаббат и Йом Тов это происходит примерно посередине службы, между Шахарит (Утренняя Служба) и Мусаф (Дополнительная служба).

Представим себе, что это Шаббат и служба достигла этого момента. Хазан (Чтец) стоит у открытого Ковчега. Соответствующие молитвы были произнесены. Тора была почтительно вынута из Ковчега и передана чтецу. Он произносит первый стих Шма и некоторые другие стихи, которые повторяются общиной, и затем несет Тору в направлении Бимы.

Когда он проходит мимо нас, мы склоняемся вперед и целуем покрышку Сефер Торы и бросаем на нее взгляд с близкого расстояния. Покрышка покрывает свиток совершенно: видны только наверху и внизу две деревянные ручки. Часто на концы обеих ручек надеты серебряные короны и кроме того Сефер Тора украшена серебряной пластинкой, висящей перед ней, что является напоминанием о Пластинке на груди, которую носили Первосвященники в старину в Святом Храме. Часто к ней привешивается также серебряный указатель, которым пользуется чтец.

Покрышка сделана из дорогого материала, на котором вышиты всякие символы, как например корона, Десять Заповедей и т. п.

На Биме с Сефер Торы снимаются ее украшения и ее покрышка.

Под покрышкой имеется завязка из шелка или другого тонкого материала, которая поддерживает свиток. Ее развязывают и раскрывают Сефер Тору.

Когда чтец убеждается в правильности места, с которого должно начаться чтение, т. е. той части, которая относится именно к этому Шаббос (или часть, которая читается из нее на Йом Тов), он снова складывает свиток и покрывает его покрышкой. После этого вызывается первый из молящихся для чтения Торы. Это — Коэн.

Он произносит благословения. Читается первая часть, и затем он ее благословляет. Затем вызывается второй человек. Это — Левит. После него — следует третий, который не является ни Коэном, ни Левитом, но обыкновенным Ираэль. На Шаббат вызываются семь человек и восьмой, называемый «Мафтир» (который тоже читает главу из Пророков).

Когда чтение недельной порции закончено, вызываются два человека, один из них — на Агбаа — чтобы поднять Тору так, чтобы ее видела вся община, и другой — на Глила — для того, чтобы свернуть и завязать Сефер Тору, и «одеть» ее до того, как она кладется в Ковчег. Когда «Агбаа» занимает свое место, вся община встает и говорит: «Это — Тора, которую Моисей положил перед сынамиИзраиля» и т. д.

Свитки Торы сделаны из пергамента, т. е. из кожи кошерного животного, особенно препарированной для этой цели. Бесполезно говорить, что не существует на свете такой большой кожи, на которой могла быть написана вся Тора. Поэтому несколько свитков (называемые Йериот),каждый из которых имеет квадратную форму, сшиваются вместе. В качестве ниток нельзя употреблять бумагу или шерсть или что-нибудь другое, а только «нитки», выработанные из животных жил.

Чернила, которыми пользуются для писания Торы, не являются обыкновенными, а специально долго сохраняющимися. Можно пользоваться только черными чернилами и никаким другим цветом, даже золото не может быть использовано.

Инструмент, которым Тора пишется, не является обыкновенным металлическим пером, но делается из пера кашерной птицы (в большинстве — из пера индюшиного крыла, по причине его упругости), но оно заострено в такой форме, чтобы можно было писать, согласно нужде, толстые и тонкие линии.

Пергамент должен быть разграфлен острым инструментом, который оставит на нем отпечаток, но никаких цветных следов. Это гарантирует прямые линии.

Писание должно быть сделано квадратными еврейскими буквами, которыми обычно пользуются при писании Сефер Тора с незапамятных дней. Никакой другой шрифт, даже артистический, не может быть использован. Некоторые из букв украшены коронами, сделанными короткими линиями. Но ничего не остается для артистического вкуса писца, потому что все должно быть точно скопировано в традиционной манере, которую унаследовали мы из поколения в поколение со дней Моисея.

Писец называется по еврейски Софер. Слово это происходит от Сефер — книга.

Перед тем, как приступить к писанию Сефер Торы, Софер должен себя соответственно подготовить. Он идет в Микву для ритуального погружения, чтобы очистить как свое тело, так и ум. Некоторое время он должен провести в раздумьи и самоизученьи и должен сосредоточить все свои мысли на своей священной задаче писания Сефер Торы ради Г-спода.

Каждое слово, которое пишет Софер, должно быть скопировано с первоначального текста. Он не должен писать по памяти.

Почерк (письмо) должен быть ясным и простым, одна буква не должна прикасаться к другой. Он должен быть таким простым, чтобы каждый ученик, который умеет читать, мог бы его прочесть.

Письмо не имеет гласных (некудот), в отличие от Хумаш или Сидура, где чтение облегчается гласными и знаками препинания. В Торе нет запятых, точек и других знаков препинания. Части отделены пустыми промежутками, и эти промежутки в свою очередь должны быть определенной величины, согласно традициям. Так как Тора не имеет никаких знаков препинания, читать ее нелегко для неопытного читателя, и особенно принимая во внимание, что она должна читаться согласно особым правилам.

Здесь невозможно перечислить все законы и правила, которые следует соблюдать при написании Сефер-Тора, потому что их очень много, и они касаются главным образом профессионального Софера.

Когда писание Торы почти закончено, устраивается торжественное празднование, называемое «Сиюм А-Тора», окончание Торы. Остается вписать только несколько букв, и это происходит во время «Сиюма».

Для каждого Еврея является заповедью написать Сефер Тору, или заказать его написание для себя.

Свитки прикрепляются к деревянным «катушкам», называемым «Эц Хаим» (Древо Жизни), потому что Тору называют «древом жизни для них, к которому они тесно привязаны». «Катушки» эти являются специально изготовленными деревянными роликами с плоскими дисками на каждом конце. Эти диски часто украшаются маленькими зеркалами, вделанными в дерево, и т. п.

Сефер Тора является святейшей вещью для еврея. Евреи часто рискуют своими жизнями для спасения Сефер Торы в случае пожара. К свитку Торы нельзя прикасаться голыми руками, но посредством талита или другого священного объекта. Когда его кладут на стол для чтения, стол должен быть покрыт скатертью или талитом.

Из уважения, которым пользуется Сефер Тора, можно легко понять уважение к знатоку Торы, потому что он подобен живой Сефер-Торе!

До окончания этого «разговора» о Сефер Торе, следует разъяснить некоторые вопросы о числе людей, вызываемых для чтения Торы в разных случаях, и почему имеются различные Сифрей-Тора.

Мы уже упомянули выше, что на Шаббат вызываются семь мужчин и один для «Мафтир». Во время трех Праздников (Песах, Шавуот и Суккот) вызывают пять мужчин и один для «Мафткр». Если праздник совпадает с Субботой, вызываются в общей сложности восемь человек, так же, как и в обычную Субботу. В Рош-Ходеш и в будние дни Праздника (Хол-амоэд) вызываются четыре человека. На Иом-Киппур — шесть, и один для «Мафтир». При всех других случаях — три. Следующия таблица будет полезной:

Шаббат — семь и Мафтир

Иом-Киппур (если не шаббат) — шесть и Мафтир

Праздники (если не Шаббат) — пять и Мафтир

Хол-амоэд (если не Шаббат) — четыре

Рош-Ходеш (если не Шаббат) — четыре

Ханука, Пурим, Постные Дни, Понедельники и Четверги, и Шаббат в Минху — три.

В некоторых случаях в добавление к недельной главе должна читаться специальная часть, как например о Новой Луне (если это приходится на Шаббат), или любая из Четырех Паршиот (Шкалим, Захор, Пара, Аходеш). В этом случае из Ковчега вынимается не одна, а две Сефер Торы, для того, чтобы не разворачивать и не сворачивать свитка в поисках второго отрывка, и не заставлять общину выжидать.

Необходимо отметить, что на каждую Субботу или праздник, или даже по понедельникам и четвергам, читается одна и та же часть в каждой общине во всем мире! Каждый еврейский календарь приводит название недельной главы, и это стало такой неотъемлемой частью Еврейского календаря, что очень часто евреи пользуются днем и названием недельной главы вместо указания еврейской даты (дня и месяца)!

Симхат тора

А затем наступает самый веселый из всех дней — день Симхат Тора — празднование Торы.

После вечерней молитвы и Киддуша в синагоге, совершается «Акафот», когда произносится «Атто хорейсо» и из ковчега вынимаются все свитки Торы, которые затем обносят вокруг Бимы семь раз (Хакафот). Каждому предоставляется честь нести Тору. Между отдельными Хакафот, происходят танцы и пение с Торой. Маленькие мальчики и девочки тоже присоединяются к празднованию и веселью и участвуют в процессии вокруг Бимы, держа в руках флажки Симхат-Тора с горящими свечами наверху.

«Акафот» повторяется опять во время утренней службы с теми же увеселениями. По окончании «Акафот» из ковчега вынимаются три свитка для чтения. Первый — последняя часть Торы — «Везот абраха» — читается и перечитывается много раз, пока всех не вызовут к Торе. Затем вызываются вместе с одним почтенным членом шул («Им кол анеарим» — со всеми мальчиками) все мальчики, которые не стали еще Бар-Мицва. После этого произносится от имени мальчиков благословение «Амалах хагоел» (ангел искупления), которым Яков благословил детей Иосифа.

Для чтения последней части вызывается видный член общины и его называют «Женихом Торы». Другого видного члена вызывают для чтения первой части Берейшит, которая содержится во втором свитке Торы. Его называют «Женихом Берейшит». После этого вызывают Мафтира и читается третий свиток Торы, сама Афтора, извлеченная из первой главы Иошуа, преемника Моисея.

Таким образом, чтение Торы происходит одна часть за другой, в течение года, в течение веков и происходит вечно. Тора заканчивается на Симхат Тора, но чтение ее немедленно начинается с самого начала. Это значит, что у Торы нет конца и что она должна постоянно читаться и изучаться, снова и снова. Потому что Тора, подобно самому Г-споду, Который даровал ее нам, вечна. Соблюдая заветы Торы, наш народ Израильский образует третье звено вечного союза между Б-гом, Торой и Израилем.