Праздник у древних славян скрывался за словом и Глава I. Языческая религия русских славян

Тризна

Тризна – славянское название для некоторых моментов в погребальномобряде. Какие именно моменты подразумеваются под словом Т., об этомсуществует разногласие между историками. А. А. Котляревский, специальноизучивший вопрос о погребальном обряде у славян, того мнения, что Т.являлась специально военным обрядом прощания с покойником, в видеристания, борьбы и всяких других военных упражнений по соседству сместом погребения. По Соловьеву, “под Т. разумелись, как видно, вообщепоминки и потом преимущественно борьба в честь умершего; с поминкамисоединялись веселый пьяный пир, также резание, царапание лица”. Шафарик,а за ним и Забелин находят, что Т. и гунно-славянская страва – одно и тоже, подразумевая таким образом под Т. погребальное пиршество ссопутствующими ему обрядами, песнями, играми, плясками и т. д. Кореньслова не совсем ясен. В древних памятниках церковнославянского яз. Т.употребляется в смысле: битва, состязательное поприще, тризновати -сражаться, тризньник – сражающийся, борец, в рукописных беседах ИоаннаЛествичника оно значит: подвиг, в новгородском словаре XV в. Т.переведено страдальство, подвиг. По-чешски тризнити – бить, тризновати -бить, но и насмехаться (наше: трунить); в глоссах к галленскому словарюТ. – синоним похорон и жертвоприношений умершим; по-словацки тризнитися – веселиться, тризнити – вести речь, 6еседу. В древне-литовскомtriesti – ристать, triesina – скачка, ристание. В настоящее время словоТ. обыкновенно употребляется в смысле погребальные поминки, у белорусовтризниться – значить грезиться. Из сравнения всех этих различныхзначений можно заключить, что, хотя термин Т. первоначально, быть может,означал только обычай устраивать военные игры на похоронах вождя, новпоследствии стал синонимом погребальных поминок вообще, в частностипогребальных пиршеств. Наши летописи уже употребляют этот термин впоследнем смысле, совершенно не упоминая о ристалищах, борьбе и т. п. Врассказе летописца о мести Ольги (единственное место, где упоминаетсяпро Т.) читаем: “Повеле Ольга Т. творити. Посем седаша деревляне пити”,из чего можно заключить, что существенный элемент Т. состоял впиршествовании. Вполне определенное историческое упоминание о военныхиграх, как погребальном обряде, мы встречаем только у Иорнанда, в егоклассическом описании похорон Аттилы (“лучшие всадники вокруг холмаристали” и т. д.), но это может иметь только весьма отдаленное отношениек славянам. Относительно последних мы встречаем только упоминания прообыкновенные игры, практиковавшиеся на похоронах и во время поминок.Так, о чехах Козьма Пражский сообщает про “jocos profanos quos supermortuos exercebant”. игры эти состояли в попойках, переряживаниях ипляске. О русских славянах читаем в Стоглаве: “в троицкую субботу поселам и погостам сходятся и плачутся по гробам и егда начнут играмискоморохи, гудцы и прегудницы, они же от плача преставше, начнутьскакати и плясати и в долони бити и песни сотонинские пети”. Хотя внаших памятниках прямо и не упоминается про воинские состязания и игры,тем не менее они могли, как у гуннов, составлять часть похоронныхпразднеств. Эти последние имели одну только цель: доставить покойникукак можно больше развлечений, удовольствий и проявлений симпатии ипреданности. По Ибн-Фоцлану (X в.), целая треть имущества покойникаобязательно тратилась на покупку крепких напитков. На Т. Игоря Ольгавелит готовить побольше меду. Еще и теперь выпивка – непременный спутникпоминок. Но покойники при жизни любили также развлекаться и военнымииграми, ристанием, борьбой и т. п. физическими упражнениями, точно также как плясками, песнями, переряжениями и т. п.; поэтому все такиеразвлечения и являлись спутниками прощальных и поминальных церемоний.Покойник, которого усаживали с чарой вина, по-прежнему с удовольствиемследил за обычными зрелищами игр, которые тешили его при жизни.Выделить, следовательно, Т. в отдельный военный обряд прощания из общегоритуального празднества нет никакого основания. Вообще же ритуал этотпредставлял совершенно естественное соединение веселого пиршества дляразвлечения покойника с самыми эксцентричными проявлениями горя. “Кожикроения, лица драния”, плачи, вопли, кровавые жертвоприношениячередовались с самым бурным разгулом, пьянством, песнями, веселымибеседами, играми, скоморошничеством. Подобные обычаи не были свойственныодним только славянам; мы встречаем их одинаково у многих историческихнародов, как и у современных племен первобытных. Характерный образчикдает Геродот в описании похорон у скифов, живших на юге России. Когдаскифский царь умирал, тело умершего, обмазав воском, наполнивблаговонными травами, укладывали на колесницу и возили по степипоочередно ко всем подвластным народам. Встречая кортеж, резали себеуши, остригали волосы, прокалывали правые руки стрелами, но вместе с темустраивали пиршества, пили, пели, плясали. Наконец, в сопровожденииогромной разноплеменной толпы кортеж вступал в страну Геры, где вгромадной могиле, разделенной на отдельные камеры, хоронили вместе спокойным его жену и всех его приближенных. Через год устраивалисьпоминки, на которых убивались еще 50 приближенных. У простых скифовпокойника возили в течение 40 дней из дома в дом к родственникам,которые по этому случаю устраивали богатые пиры для гостей и покойника.То же видим в описании похорон Аттилы, где разгул веселья, песен,пьянства, военных игр чередовался с жалобными песнями, истерическимиприпадками горя, избиением приближенных и т. д. Специально игры военныеиграли, таким образом, незначительную роль. Существенную частьсоставляли пир (угощение покойника) и убийство жен и приближенных; этомы ясно видим и в единственном и древнейшем описании славянских(норманских?) похорон (X в.) Ибн-Фоцлана, где, не считая обряженияпокойника и снабжения его всякими запасами в дорогу, все обрядысосредоточены вокруг убиения молодой рабыни, изъявившей желаниепоследовать за своим господином, и угощения покойника медом.-Постепенно, когда кровавые приношения покойнику вышли из употребления,от ритуала Т. остались одни обычаи пиршествования, песен, плачей, игр ит. п. Как на пример игр, близко подходящих к военным у совершенно мирныхпервобытных народов, можно указать на гиляков, у которых в днимедвежьего праздника, устраиваемого в виде поминок по умершем,происходят беги на собаках, фехтование, борьба и всякие другие игры,точно так же во время летних и весенних поминок по утопленникам изадранным медведями. Ср. А. Котляревский, “О погребальных обычаях уязыческих славян” (М., 1868); Забелин, “Очерки русской народной жизни”;Соловьев, “История России” (т. 1); ст. Микуцкого о Т. (“Известия II отд.академии наук”, л. 7). Л. Ш.

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон.
.

Смотреть что такое “Тризна” в других словарях

Не следует путать с ТРИЗ.

Упоминание в “Повести временных лет”

Первое упоминание тризны находится в описании славянских народов и их жизни в недатированной части ПВЛ:

Следующее упоминание при описании погребальных действий княгини Ольги над умершим мужем князем Игорем и одновременно осуществление мести древлянам за его убийство (945 г.):

В последний раз тризна упоминается в ПВЛ, когда говорится о смерти княгини Ольги (969 г.):

Описание

Назначение тризны состояло в том, чтобы отогнать злые силы от живущих. В современном русском языке слово тризна в основном используется как часть фразеологизма совершить тризну и понимается главным образом как пиршество в честь усопшего, поминки.

Кроме поминок, тризна включала в себя обряд омовения покойника, обряжания (одевания в лучшие одежды, украшения), ритуального бдения у тела покойного, которое могло сопровождаться обрядовым весельем, и сжигания трупа на специальном помосте, именуемом крада. У славян-язычников часто встречалось и обычное погребение, без сожжения, но подавляющим оно стало лишь после распространения христианства.

Подобные традиции погребальных обрядов существовали и у других народов. В частности, у древних греков в честь покойного устраивались игры (спортивные состязания).

славянское название для некоторых моментов в погребальном обряде. Какие именно моменты подразумеваются под словом Т., об этом существует разногласие между историками. А. А. Котляревский, специально изучивший вопрос о погребальном обряде у славян, того мнения, что Т. являлась специально военным обрядом прощания с покойником, в виде ристания, борьбы и всяких других военных упражнений, по соседству с местом погребения. По Соловьеву, “под Т. разумелись, как видно, вообще поминки и потом преимущественно борьба в честь умершего; с поминками соединялись веселый пьяный пир, также резание, царапание лица”. Шафарик, а за ним и Забелин находят, что Т. и гунно-славянская страва — одно и тоже, подразумевая таким образом под Т. погребальное пиршество с сопутствующими ему обрядами, песнями, играми, плясками и т. д. Корень слова не совсем ясен. В древних памятниках церковнославянского яз. Т. употребляется в смысле: битва, состязательное поприще, тризновати — сражаться, тризньник — сражающийся, борец, в рукописных беседах Иоанна Лествичника оно значит подвиг, в новгородском словаре XV в. Т. переведено страдальство, подвиг. По-чешски тризнити — бить, тризновати — бить, но и насмехаться (наше: трунить); в глоссах к галленскому словарю Т. — синоним похорон и жертвоприношений умершим; по-словацки тризнатися — веселиться, тризнити — вести речь, беседу. В древнелитовском triesti — ристать, triesina — скачка, ристание. В настоящее время слово Т. обыкновенно употребляется в смысле погребальные поминки, у белорусов тризниться — значить грезиться. Из сравнения всех этих различных значений можно заключить, что, хотя термин Т. первоначально, быть может, означал только обычай устраивать военные игры на похоронах вождя, но впоследствии стал синонимом погребальных поминок вообще, в частности погребальных пиршеств. Наши летописи уже употребляют этот термин в последнем смысле, совершенно не упоминая о ристалищах, борьбе и т. п. В рассказе летописца о мести Ольги (единственное место, где упоминается про Т.) читаем: “Повеле Ольга Т. творити. Посем седаша деревляне пити”, из чего можно заключить, что существенный элемент Т. состоял в пиршествовании. Вполне определенное историческое упоминание о военных играх, как погребальном обряде, мы встречаем только у Иорнанда, в его классическом описании похорон Атиллы (“лучшие всадники вокруг холма ристали” и т. д.), но это может иметь только весьма отдаленное отношение к славянам. Относительно последних мы встречаем только упоминания про обыкновенные игры, практиковавшиеся на похоронах и во время поминок. Так, о чехах Козьма Пражский сообщает про “jocos profanos quos super mortuos exercebant”. Игры эти состояли в попойках, переряживаниях и пляске. О русских славянах читаем в Стоглаве: “В троицкую субботу по селам и погостам сходятся и плачутся по гробам, и егда начнут играми скоморохи, гудцы и прегудницы, они же от плача преставше, начнут скакати и плясати и в долони бити и песни сотонинские пети”. Хотя в наших памятниках прямо и не упоминается про воинские состязания и игры, тем не менее они могли, как у гуннов, составлять часть похоронных празднеств. Эти последние имели одну только цель: доставить покойнику как можно больше развлечений, удовольствий и проявлений симпатии и преданности. По Ибн-Фоцлану (X в.), целая треть имущества покойника обязательно тратилась на покупку крепких напитков. На Т. Игоря Ольга велит готовить побольше меду. Еще и теперь выпивка — непременный спутник поминок. Но покойники при жизни любили также развлекаться и военными играми, ристанием, борьбой и т. п. физическими упражнениями, точно так же как плясками, песнями, переряжениями и т. п.: поэтому все такие развлечения и являлись спутниками прощальных и поминальных церемоний. Покойник, которого усаживали с чарой вина, в то же время по-прежнему с удовольствием следил за обычными зрелищам игр, которые тешили его при жизни. Выделять, следовательно, Т. в отдельный военный обряд прощания из общего ритуального празднества нет никакого основания. Вообще же ритуал этот представлял совершенно естественное соединение веселого пиршества для развлечения покойника с самыми эксцентричными проявлениями горя. “Кожи кроения, лица драния”, плачи, вопления, кровавые жертвоприношения чередовались с самым бурным разгулом, пьянством, песнями, веселыми беседами, играми, скоморошничеством. Подобные обычаи не были свойственны одним только славянам; мы встречаем их одинаково у многих исторических народов, как и у современных племен первобытных. Характерный образчик дает Геродот в описании похорон у скифов, живших на юге России. Когда скифский царь умирал, тело умершего, обмазав воском, наполнив благовонными травами, укладывали на колесницу и возили по степи поочередно ко всем подвластным народам. Встречая кортеж, резали себе уши, остригали волосы, прокалывали правые руки стрелами, но вместе с тем устраивали пиршества, пили, пели, плясали. Наконец, в сопровождении огромной разноплеменной толпы кортеж вступал в страну Геры, где в громадной могиле, разделенной на отдельные камеры, хоронили вместе с покойным его жену и всех его приближенных. Через год устраивались поминки, на которых убивались еще 50 приближенных. У простых скифов покойника возили в течение 40 дней из дома в дом к родственникам, которые по этому случаю устраивали богатые пиры для гостей и покойника. То же видим в описании похорон Атиллы, где разгул веселья, песен, пьянства, военных игр чередовался с жалобными песнями, истерическими припадками горя, избиением приближенных и т. д. Специально игры военные играли, таким образом, незначительную роль. Существенную часть составляли пир (угощение покойника) и убийство жен и приближенных; это мы ясно видим и в единственном и древнейшем описании славянских (норманских?) похорон (X в.) Ибн-Фоцлана, где, не считая обряжения покойника и снабжения его всякими запасами в дорогу, все обряды сосредоточены вокруг убиения молодой рабыни, изъявившей желание последовать за своим господином, и угощения покойника медом. — Постепенно, когда кровавые приношения покойнику вышли из употребления, от ритуала Т. остались одни обычаи пиршествования, песен, плачей, игр и т. и. Как на пример игр, близко подходящих к военным у совершенно мирных первобытных народов, можно указать на гиляков, у которых в дни медвежьего праздника, устраиваемого в виде поминок по умершем, происходят беги на собаках, фехтование, борьба и всякие другие игры, точно так же во время летних и весенних поминок по утопленникам и задранным медведями. См. также ст. Траур, Погребальные обряды, Поминки. Ср. А. Котляревский, “О погребальных обычаях у языческих славян” (М., 1868); Забелин, “Очерки русской народной жизни”; Соловьев, “История России” (т. I); ст. Микуцкого о Т. (“Известия II отд. академии наук”, л. 7).

Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон.
.

Значение слова «тризна»

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать
Карту слов. Я отлично
умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.

Вопрос: оскопить — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?

Ассоциации к слову «тризна»

• Дав этим учёным премию, экономисты фактически справили тризну по классической экономике.
• Не насыпайте надо мной могильный холм, не устраивайте тризны, пусть христианские священники погребут моё тело по-православному.
• До меня дошли слухи, что во время поминальной тризны она грозилась всё твоё семейство извести под корень.
• (все предложения)

Цитаты из русской классики со словом «тризна»

• Ковши круговые, запенясь, шипят // На тризне плачевной Олега; // Князь Игорь и Ольга на холме сидят; // Дружина пирует у брега; // Бойцы поминают минувшие дни // И битвы, где вместе рубились они.
• Малюта Скуратов по приказанию царя справил над Обносковым кровавую тризну по безвременно погибшем царевиче.
• (все
  цитаты из русской классики)